|
За мощный голос и редкую харизму Григория Лепса любят и ценят многие мужчины серьезных профессий – от нефтяников до бандитов. Для этой аудитории он как современный Высоцкий. Поэтому, по утверждениям специалистов, Григорий не имеет конкуренции по сборам на закрытых концертах. А еще за ним редкой драматургии рок-н-ролльная судьба, песня «Рюмка водки на столе», без которой не проходит ни один вечер ни в одном караоке страны, и реноме человека, про которого не стыдно сказать – «наш товарищ».
 |
| Григорий Лепс |
|
ПЯТЬСОТ СТАРЫМИ
Григорий, ты же из Сочи. Это хорошая позиция для жизненного старта?
– Сочи. Замечательный был город в наши застойные социалистические времена, когда все мы были одинаково бедны и одинаково счастливы. Я там родился, учился, работать начал. Меня взяли играть в парк развлечений «Ривьера». Мне тогда было 16 лет, а я уже на центральной танцплощадке работал. А после армии пошел работать в ресторан, тогда это было единственное место, где музыкант мог заработать какие-то деньги. И мне там понравилось!
А что за ресторан?
– Вообще-то в Сочи я поработал почти во всех ресторанах. А их там было огромное количество. Штук 100 на этот, в общем-то, небольшой город. Но первый ресторан, куда я пошел, назывался «Магнолия». «Магнолия», 3-й этаж. Там ведь и на втором этаже тоже ресторан был. Мой-то похуже, но тоже ничего. Я был при деле, зарабатывал свои копейки.
А копейки – это сколько?
– Рублей 500 в месяц, по максимуму.*
Неплохо по тем временам, но не сумасшедшие деньги, а я-то думал – тысячами измерялось.
– Ну, тысячами – это позже. Когда ослабла советская система, кооперативщики появились.
Это было чем-то вроде нынешнего корпоративника у нефтяников? Сколько, кстати, это стоило тогда?
– Да нет, не совсем так это было. Тогда были ночные рестораны, где эти люди зажигали и бросали мне на сцену деньги пачками, а я ходил по ним, как по моченым яблокам... Это был конец 80-х, начало разгула, страна была в агонии, а я зарабатывал тысячами и думал, что так будет всегда. Тогда это было интересно. Хотя и многие приезжавшие из Москвы артисты – Кальянов, Газманов – советовали мне переезжать в Москву. Делать программу. Альбом писать. Мол, тебе тут не место. Но я в это не особо верил. Мне все нравилось. Мне нравился город Сочи, у меня было много денег, много женщин, поэтому уезжать особого смысла я не видел. То, что это все кончается, я почувствовал чуть позже.
Когда и почему?
– Границы открыли, и люди просто перестали ездить в Сочи. Стали ездить в Таиланд, Египет, Турцию, туда, где гораздо интереснее, вкуснее, приятнее и лучше сервис. И Сочи как-то сдулся. Вот тут я и решил перебраться в Москву. Тем более что были люди, которые обещали меня встретить и помочь.
Что, и деньги на это у тебя были отложены?
– Нет. Деньги вещь такая: зарабатывать могут многие, а вот удержать в руках – мало кто. И потом, когда к тебе прилипает каждый день определенная сумма, ты начинаешь думать, что так будет всегда. Так что тратилось столько же, сколько зарабатывалось, а временами и больше... В общем приехал я в Москву, а люди, которые обещали мне помочь, не помогли. А тут у меня еще началась другая беда – я начал сильно пить.
КОМА И МИНУС СТО
... Началось-то все еще в Сочи. Cначала «план», потом водка, потом «план», потом больше, потом опять водка и т.д. Истину искал, ту, которая в вине. Ну а в Москве пил уже от безысходности. В Сочи-то у меня все было, а тут приехал – и ничего.
Что, и работать не пробовал?
– Пробовал. Но Москва – большой город и количество музыкантов здесь несоизмеримо с тем, что в Сочи. Уровень, кстати, тоже несоизмерим. Так что здесь я и не нужен был никому. Своих певунов хватало. Так я и пил, пока не появились ребята, которые услышали у меня какие-то данные голосовые и поняли, что со мной можно что-то сделать. Вложили деньги, и я начал впервые работать на студии.
А кто это был?
– Виталий Маншин давал на это деньги, а Женя Кобылянский делал аранжировки. Так первый альбом я записал, «Храни Вас Бог» он назывался. Тогда я килограмм за 100 весил – пил и жрал же постоянно... Но дело сдвинулось с мертвой точки. Клип сняли на песню «Натали», его прокрутили по основным телеканалам, и хоть какая-то работа появилась...
Образ жизни не изменился?
– Нет. Состояние души и тела оставляло желать лучшего. Поведение тоже оставляло желать тоже лучшего. Ну а чего ожидать еще, если человек в умате постоянно? Это сейчас я все понимаю, а тогда мне казалось, что это все в порядке вещей. Я вот уже 10 лет, как не пью, и сейчас, смотря на людей, которые бухают, начинаю понимать тогдашних продюсеров, не обративших на меня внимания... В общем, в результате такого вот поведения начались проблемы и со здоровьем. Вплоть до комы. Полгода я тогда в больнице пролежал.
А семья-то на что жила?
– Люди помогли. Мать приехала, была возле меня в палате. А еще друзья, товарищи... Мне в этом плане вообще всегда везло. Всегда рядышком со мной определенное количество людей, которые в трудную минуту помогали. И тогда помогли. Я их всех помню, я им всем обязан.
Эти люди с тобой с детства или юности или они появились потом?
– А такие люди появляются в моей жизни периодически, но с завидным постоянством. Просто некоторые помогают от чистого сердца, а некоторые преследуют какую-то цель. Но мне и те и другие интересны. В любом случае я их уважаю и ценю то, что они для меня делают. Определенное количество таких людей отсеялось, нас развела жизнь в разные стороны, они остались при своем мнении, я – при своем. Тем не менее мы иногда видимся, и если им нужна будет помощь, они всегда могут мне позвонить. Просто не каждый из них отважится на это, хотя отказать – я бы не отказал... Тем не менее тогда, после больницы, и был у меня самый тяжелый период в жизни. Платить-то по счетам было надо.
А сколько ты должен был на тот момент?
– 100 000 долларов.
Это какой год?
– 1996-й.
Немаленькие деньги...
– Ну да. Особенно для меня, если учесть, что я ничего не зарабатывал... Но ничего, худо-бедно, потихонечку, все отдал.
СТО ПЯТЬДЕСЯТ В ЧАС
А начал ты с чего в тот момент?
– В клубах пел. Первый концерт в Москве в клубе у меня еще до больницы случился, в клубе «Станиславский». У меня был часовой концерт за 150 долларов. Потом за 200-300. После больницы уже было по 500-600. Еще один альбом написал, но понял, что в тупике. Делаю то, что не доставляет удовольствия ни мне, ни окружающим. Много было людей, которые пытались помочь, водили меня к разным серьезным людям. К Игорю Крутому водили. Он даже помог мне в то время. Прокрутил «Натали» еще раз по «ящику». А потом случился третий альбом под названием «Спасибо, люди», где были песни «Крыса», «Шелест», который состоялся во многом благодаря аранжировавшему его Жене Кобылянскому. Этот альбом у меня стал одним из наиболее ярких. После этого альбома у меня случился взлет в цене. Он меня приподнял до 3000 за концерт. Тогда же появилась компания новых людей, которые дали мне деньги. А без них я бы не смог ничего сделать. И любой артист так живет. Кто-то там говорит: «Я сам себя сделал...» – брехня... Никогда и никто не реализует своих талантов без необходимых финансовых возможностей. Это аксиома.
В общем, в 2000-м я познакомился с одним человеком, который для меня и сейчас как отец родной. Он очень большой бизнесмен. С его появлением я и начал «состаиваться», если так можно выразиться, поскольку состоялся или нет, пока решать-то рано... Он не любит, когда его афишируют...Я пишу благодарность на своих альбомах,** и ему хватает, он не просит больше. Хотя если попросит, я, естественно, сделаю. Так вот, с появлением этого человека я перешел на другой уровень. Я по-другому стал жить, лучше, естественно, по-другому стал видеть все вокруг. Тогда мы сделали «Рюмку водки», потом «Парус» по песням Высоцкого. Это, конечно, для меня был глобальный проект.
Тебе нравится, как ты спел Высоцкого?
– Есть песни, которые мне очень нравятся, а есть те, которые бы и перепел. Потому что слабенько спето. Но 3-4 песни есть, которые, как я, никто бы в стране не спел, сил бы не хватило.
Это какие?
– Ну, например, «Моя цыганская», те же «Купола», тот же «Парус»...
В РАЙОНЕ МИЛЛИОНА
Григорий, о тебе есть мнение, что ты – чемпион по концертам для сырьевиков и тебе этого вполне хватает. В том плане, что ТВ и прочая стандартная раскрутка тебе неинтересны, это так?
– Одно время я так и думал, но, если честно, это бравада. Я ведь, извините за выражение, артист – и мне, конечно, хочется сделать что-то новое, большое. Я вот хочу поехать в Лондон и записать там альбом, например. Очень хочу попробовать спеть свои песни на английском, на итальянском хочется спеть пару песен и, естественно, их туда и отправить – пусть покрутятся... Очень бы хотел спеть с кем-нибудь из мировых звезд в дуэте. Да и с нашими, с Аллой Борисовной, например. С Иосифом Давыдовичем – великим певцом и человеком.
А вот спеть с западной звездой – это вопрос денежный или творческий?
– И тот, и другой, и третий. Хотя, естественно, что если я приглашу сюда человека, то я буду должен ему заплатить.
А какими суммами измеряется оплата – десятками, сотнями, миллионами?
– Я думаю, сотнями. Вот альбом в Лондоне записать – это около миллиона...
Ну и насколько ты продвинулся в своих планах?
– Я их обсуждал со своим другом, и мы нашли взаимопонимание.
Планы – дело хорошее. Но нельзя и текущий момент забывать. Сильна ли конкуренция в твоем секторе?
– А в каком секторе?
Мне его один специалист по организации корпоративников обозначил как «певцы – не пидоры». Антонов там, Буйнов, Агутин, Меладзе... Кстати, он заранее извинился, если кого забыл.
– У меня нет конкуренции. Я не вижу конкурентов и никому не завидую. У хорошего артиста всегда есть свой слушатель, и если он есть, значит артист это заслужил. И у меня есть категория людей, у которых я всегда работаю, пою на всех вечеринках, праздниках и не праздниках. Они имеют право позвонить мне в 5 утра и сказать, что хотят меня видеть, и я даже думать не буду – встану и поеду. Я буду работать для них, даже если у меня не будет никаких сил, что часто случается. Все же на надрыве, поэтому с горлышком проблемы случаются. В общем, я работаю в своей теме. Повторить то, что делаю я, наверное, вряд ли кто сможет, а подстраиваться под меня – зачем? Они свои песни пишут, свое что-то преподносят. И с востребованностью у них все в порядке... Как, впрочем, и у меня. Мне же не 20 лет, и я не могу петь каждый день по 2 часа. Поэтому я подымаю цену, т.е., условно говоря, я работаю 5 концертов по 10, а не 10 по 5. Работаю меньше, а получаю столько же. И это нормальная практика.
А ты сам, кстати, как свой жанр обозначишь? Может, с Запада кого в пример приведешь?
– Точно не шансон. Есть романс, баллада. Не знаю...Есть люди на Западе, которые мне нравятся, есть такие, что поют так, как я бы хотел петь, но не могу, в силу всяких причин. Да мы все выросли на группах «Дип Пепл» и «Юрайя Хипп». Нас никто не учил петь, мы все выросли на магнитофоне и ушах, да и магнитофоны-то не у каждого были.
А у тебя есть разница по ощущениям от работы на закрытом концерте и от большой сцены?
– Один человек будет сидеть – я буду работать так же, как если бы сидело 5 тысяч. Отдача будет одинакова.
Это отдача, а я про твои ощущения.
– Для себя я удовольствие стараюсь получать всегда. И если аппарат (в моем случае это горло) работает хорошо, – я уже удовлетворен. Ты пойми, когда я выхожу на сцену – я никогда не волнуюсь. Я там дома. Переживаю иногда только в том случае, если я не в состоянии нормально петь. Такое, к сожалению, бывает. Фонограммы у меня нет, а живьем петь я иногда не могу, по здоровью. И тогда отменяю концерт. И я считаю, что должен быть честным, нельзя обманывать зрителя. Люди пришли ко мне – спасибо, заплатили деньги – вдвойне спасибо. Поэтому уйти они должны удовлетворенными. Это мое основное правило. Я буду делать свои вещи либо хорошо, либо никак.
Слушай, а ты сам-то в караоке «Рюмку водку на столе» пел?
– Ну да.
А баллов сколько набирал?
– 70 где-то, там же надо в буквы попадать, а не в ноты. А я так не умею.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*) По ценам 1982 г., когда происходили описываемые события, 500 рублей – это примерно 110 часть цены ам «Жигули».
**) В альбомах Григория Лепса среди тех, кому он благодарен, упоминаются предприниматели Андрей Бокарев, Искандер Махмудов, Умар Боков, Григорий Лучанский.
Фото: Влад Бурыкин, Сергей Величкин
Опубликовано в журнале «Медведь» №97, 2006
|
