|
В четверг Александру Розенбауму исполнилось 50 лет. В Большом концертном зале
"Октябрьский" вечером помимо поклонников собрались друзья: на сцену вышли Лев
Лещенко, Владимир Винокур, Юрий Стоянов, Илья Олейников, Иосиф Кобзон, Михаил
Боярский. Этим концертом начался "отчетный" гастрольный тур Розенбаума по
стране, который завершится в Москве 6 октября
- "Уже уходят за полночь соседи,/ Не выпито вино и торт не съеден,/ И мусор
выносить иду в кашне…" - это написано несколько лет назад. Александр Яковлевич,
вас тревожат дни рождения и кашне вместо залихватски расстегнутого ворота?
- Нет, я ведь врачом был когда-то, так что биологическим возрастом и
неизбежностью дат меня не растревожишь... А творческий возраст от количества
прожитых лет не зависит. Стал писать труднее и реже. Времени нет и
ответственность больше. А что до кашне, то теперь, конечно, в мороз остерегаюсь
бегать расхристанным. Хотя и тряхнуть стариной по-мальчишески ох как люблю!
- Это "мальчишество" забросило вас с Макаревичем на Аляску?
- О, это была фантастика! Поймал 22-килограммового палтуса и
14-килограммового осетра. Не верите?! У меня фотография есть. Каждый день ели
жареные грибы, благо у Андрея недюжинные способности к кулинарии, как вы знаете.
Там же грибы не собирают, и мы вдоль дороги находили несметные количества. Хочу
дом в деревне - не в садоводстве, а именно в деревне.
- "Я люблю возвращаться в мой город/ Нежданно под вечер". А если бы
предложили переехать в Москву, куда в последнее время много наших земляков, в
том числе, ваших близких знакомых переселилось, согласились бы?
- Думаете, не предлагали? Но никогда не соглашусь. Ленинград - Петербург
никогда за чинами не гнался. Я - питерский человек. Чем быть триста восемьдесят
пятым питерцем в Москве, лучше я там буду первым гостем.
- Одна из самых ярких ваших песен последних лет называется "Ты не "санкт",
Петербург". В ней есть такая строчка: "Разорви объятья лживых рук, Петербург". О
каких же руках речь?-
- Я написал эту песню на смерть Анатолия Александровича Собчака. Вот и
все - нужно ли что-то еще объяснять? Наш город всегда был жесток к своим
великим, к тем, кто оставил нестираемый след в истории города. Вот и с Собчаком
так же.
- Вы всегда имели репутацию человека, не подлаживающегося к власти. Теперь вы
вхожи в очень высокие кабинеты, даже в кремлевские. Не опасаетесь стать
придворным?
- Нет. Вхож в кабинеты, потому что наши с вами земляки теперь занимают
важнейшие посты. Я их хорошо знал, когда они жили и работали в Питере. И рад,
что у нас сохранились хорошие отношения. Что до "придворности", то это отрыжка
советского времени - считать, будто деятели культуры, интеллигенция должны
находиться в оппозиции к власти. Оппозиция ради оппонирования бессмысленна и
глупа. Вот если власть раздражает, если ее действия противоречат твоим
убеждениям, тогда нельзя молчать. Я и не молчал. Теперь мне импонирует то, что
делает Путин. Но если завтра мне что-то не занравится (надеюсь, этого не
произойдет), держать кукиш в кармане не стану. Мой микрофон не выключишь.
- Вашими главными темами всю жизнь были петербургская и военная. Теперь вот
появились еврейские мотивы. Что вдруг?
- Не вдруг. И раньше были песни, например, "Долгая дорога в гетто". Просто я
петербургский еврей, не из местечка. У меня даже бабушки на идиш не
разговаривали... Что я раньше, при советской власти, мог знать о культуре своих
предков, как я мог к ней прийти? Потому раньше еврейских песен я не писал. Стал
слушать и вслушиваться в мелодику уже взрослым. И появились "Мотеле", "Тихо, как
в раю". Знать культуру своего народа нужно и важно. И это нисколько не мешает
быть русским артистом. А по духу я вообще человек православный.
Известия, Юлия Кантор
| 