|
Завтрашний концерт Елены Ваенги станет ее девятым сольником в БКЗ «Октябрьский» за последние полтора года. Такого себе не может позволить ни одна даже столичная звезда! Аншлаг в БКЗ – сегодня достижение. А молодая питерская певица решилась сделать не просто концерт, а концерт-дилогию, в котором бы ни одна песня не повторилась. Первая часть была принята на ура 28 января. Вторая будет показана завтра. Поразительная ситуация! Ваенгу по-прежнему игнорирует столичное ТВ, да и питерские каналы не балуют. Зато зрители, узнав и полюбив ее песни по записям, по радио, идут на концерты, находя в балладах певицы такую степень искренности и таланта, которой давно уже не сыщешь на попсовых ТВ-волнах…
– Лена, на концертах вы исполняете блок песен, надевая военную форму… Она вам к лицу!
– Я женщина, и мне нравится, когда мужчины делают комплименты. А мне столько человек сказали: «Лена, какая ты хорошенькая в форме!» Так что ее теперь не сниму (смеется). У меня большая творческая дружба с ансамблем Ленинградского военного округа. 22 июня, в день начала войны, мы хотим сделать в «Октябрьском» специальную совместную программу. Правда, сама я не сочиняю военных песен. Вот Александр Яковлевич Розенбаум имеет право про войну писать, а я пока нет. Вообще мне иногда немного жаль, что я не родилась мужчиной…
– У вас ведь даже песня на эту тему есть!
– Точно, есть: «Я стала понимать, что мне немного жаль, что я не родилась мужчиной...» Но в финале той песни я говорю, что мне очень хорошо такой, какая, я есть.
– У вас и медаль есть военная?
– Министр обороны подписал приказ. Все серьезно. Я очень много благотворительных концертов дала, причем большую часть по своей инициативе, потому что мне очень хотелось петь именно перед этими зрителями. Когда в бухте Могильной я увидела авиалайнеры, мощь нашего Северного флота, то подумала: «Да за честь великую почту здесь спеть!» И я там была одна женщина на две тысячи мужчин. Как они меня слушали!
– А личное оружие у вас имеется?
– Куда мне оружие в руки – я реально могу «сесть»! С моим характером-то! В юности не раз занималась рукоприкладством, отстаивая свои интересы. Сейчас, слава Богу, эти времена прошли. Но эмоции во мне по-прежнему бурлят…
– Поклонники запомнили, как вы однажды сказали со сцены ДК им. Горького, что мечтаете… «набить лицо» солисткам группы «Тату»!
– Вы знаете, что мне потом мои домашние устроили! Нагоняй! И правильно сделали. Хотя руки чешутся… Я больше уважаю певцов из шоу-бизнеса, которые исполняя дрянь, хотя бы не скрывают этого. Они говорят: мы, мол, занимаемся бизнесом, не нравится – не слушайте. А «татушки» ведь лапшу на уши вешали, что они любовь несут людям, Россию представляют на Западе…
– Неужели не завидуете всемирной известности группы «Тату»?
– Да она уже прошла! А в России там, где раньше пели «Тату», сейчас висят афиши романсов Евгения Дятлова. Я тоже обожаю романсы. Даже специальную программу для небольших залов сделала. С живыми инструментами… Умираю от радости, когда пою романсы под оркестр. Это уже никакая не работа, а просто кайф.
– Хотя ваше исполнение романсов не назовешь классическим!..
– Критики пишут, что Ваенга – специфический исполнитель романсов. Но для меня всегда было важнее мнение зрителей, чем самых больших экспертов. И коль уж люди решили, что я пою романсы (я и сочиняю их сама!), так тому и быть!
Несколько лет назад я впервые выступила на празднике романса. И буквально через три дня на съемной квартире, где у меня висел радиорепродуктор, совершенно случайно услышала, как критики спорили о романсах. Я делала домашние дела и краем уха слушала. И тут в эфире начали чихвостить какую-то девицу, которая неправильно поет романсы. Все у нее не слава богу – неправильное звукоизвлечение, произношение, наряды. Мне стало интересно, кому же так досталось? Самое смешное, говорили обо мне! Я немного расстроилась, но потом уже Галина Петровна Ковзель (известный продюсер, автор проекта «Весна романса». – Прим. авт.) объяснила мне, что романс сегодня стал немножко другим, куда более современным. Жизнь меняется – и романсы меняются, потому что их нужно петь предельно искренне. Ковзель сказала: «Лена, пой как чувствуешь! Романс можно спеть, только проживая то, о чем ты поешь».
– Многие молодые певцы сегодня мечтают спеть романсы Елены Ваенги… Вы их продаете?
– Отдаю бесплатно! У меня список дома висит на холодильнике. И с именами тех, кому я обещала написать песню. Все люди достойные, я с ними в отличных отношениях. Но не успеваю. Там стоят восклицательные знаки, как приступ стыда!
Но, знаете, я очень не люблю, когда берут без спроса и начинают петь. Вот за это надо бы брать деньги! Это же натуральное воровство.
– Вы ведь и в русском шансоне звезда… В сборных концертах шансона имя Ваенги на афишах набирают крупным шрифтом!
– Меня многие не понимают: зачем тебе шансон?! Зачем тебе еще и рок-н-ролл? Но я считаю, что нет плохих жанров. Всегда говорю: плохое само собой отпадет. И в шансоне, и в рок-н-ролле останется только хорошее.
– Вы по-прежнему увлекаетесь горными лыжами?
– Да, но это даже не хобби. Я профессиональная горнолыжница, окончила спортивную школу, я судья и тренер по горнолыжному спорту. Еще очень люблю рисовать. Вот это точно мое хобби. Еще я читатель запойный. У меня были такие моменты, что по улице с книжкой ходила… А в квартире я знала траектории прохождения с книгой, чтобы не выпускать из рук.
– На какой литературе вы воспитывались, что сейчас читаете?
– Читаю Канта. Мой любимый драматург – Ибсен, мечтаю сыграть в его пьесе (Лена окончила театральный, актерское отделение, она – любимая ученица народного артиста Петра Вельяминова. – Прим. авт.). Люблю Чехова и Достоевского. Я с детства – книжный ребенок и, скорее всего, буду такой же мамой. Меня родители с детства пичкали хорошей литературой. Папа давал мне вперемешку с детскими сказками «Двенадцать стульев», «Красное и черное»... Иногда просто насильно заставлял читать, и правильно делал. Потому что если ребенок растет на хорошей литературе, он потом гадости читать не станет. А именно чушь и гадость переполняет сегодня заполняет книжные прилавки…
Когда я была студенткой Музыкального училища имени Римского-Корсакова, каждый день в метро наблюдала женщин, взахлеб поглощающих Донцову с Марининой. Мне было их жалко. Ведь виноват не тот, кто читает, а тот, кто дает читать. Однажды не выдержала и завела острый разговор с читающей в метро дамой, пытаясь чуть ли не вырвать книжку из рук бедной женщины!.. Та смотрела на меня квадратными глазами, когда я ей рассказывала про Ибсена и Канта. С тех пор я себя сдерживаю в эмоциях!
Но вот фотороботы создателей большинства отечественных сериалов я бы вывешивала в людных местах: «Их ищет милиция!» Помнится, когда шли бразильские сериалы и вся страна сходила с ума по «бедной Марии», то многие возмущались… Но оказалось, наши русские сериалы переплюнули все своим идиотизмом.
– А вы можете написать глупую, попсовую песню? Многие говорят, что сочинить такой шлягер не так-то просто!
– Легко! Несколько лет назад меня на спор попросили сочинить глупую песню для группы «Стрелки». Написала за семь минут: «А я тонкая веточка, я твоя любимая девочка, я твоя любовь ненаглядная, и любовь у нас шоколадная…» Семиминутный хит потом крутили на всю страну, но я ничего радостного в этом не находила. К счастью, еще ни на одном моем сольном концерте никто из зрителей не попросил спеть «Любовь шоколадную»…
– Почему у вас намного больше грустных песен, чем мажорных?
– Я неисправимая оптимистка, хотя и подвержена депрессиям, как любой нормальный человек. У меня в песнях, как в жизни, все смешалось. Вот «Мама моя родная» – пессимистичная баллада, но я радостно ее пою. На какие-то вещи лучше смотреть с юмором, потому что если без юмора, можно уйти в «дурку». Этим я сама себя подбадриваю.
– Высокие гонорары, зрительская любовь изменили вас?
– Я согласна с тем, что художник должен быть голодным. Редко встретишь людей, что писали бы от хорошей жизни. У Моцарта (я в один день с ним родилась!) вообще все было так плохо! Бетховен еще и почти ничего не слышал. Да и Чайковскому тоже было не сладко. Вот у них гениальная музыка и получалась. От радостной, веселой жизни, по-моему, только Гайдн писал. Вот у кого все было в шоколаде! Ходил на службу, получал хорошие деньги, писал легкую, оптимистичную. Но Бетховен писал лучше. Потому что ему было хуже!
Знаете, я на концертах иногда говорю зрителям: «Спасибо большое моим врагам и тем людям, что делали мне неприятности!» С возрастом я поняла, что если бы тогда в душу мне не плюнули, я бы песню не написала. От радости ничего путного не напишется.
– Я несколько раз встречал вас на лекциях диакона Кураева, а также на встречах с отцом Иоанном Охлобыстиным… Вы так живо интересуетесь проблемами религии?
– Да, конечно. Я православная. Как и любой человек, грешна, совершаю немало ошибок, но вера меня часто спасала.
– Какая вы в быту?
– С бытом все сложно. Я импульсивный человек. На публике хотя бы думаю, что говорю. Дома же говорю все подряд. Муж-продюсер, к счастью, меня любит и терпит.
Михаил Садчиков, "Невское время", 07.02.2008 г.
| 